Русский военачальник, политический и общественный деятель, писатель, мемуарист, публицист и военный документалист.

Летом 1902 года Деникин был переведен в Генеральный штаб и назначен на должность главного адъютанта 2-й пехотной дивизии, которая находилась в Брест Литовске. Тут Антон Иванович прослужил около полугода.

Сборник включает никогда ранее не издававшиеся в России книги генерала А. И. Деникина, написанные им уже в эмиграции. Два выпуска книги "Старая армия" (1929 и 1931 гг.) посвящены различным аспектам жизни Русской Армии с 90-х годов XIX века до Первой мировой войны. В воспоминаниях кадрового офицера предстают яркие картины жизни и быта военной среды — от юнкерского училища до Академии Генерального штаба, от службы в артбригаде в захудалом местечке на западной границе Империи до военных смотров в столичном Петербурге. Очень ценными представляются наблюдения автора о взаимоотношениях Армии и общественности накануне революции 1905 г. и Великой войны. Отчуждение образованного слоя русского общества от Армии обернулось впоследствии непоправимой трагедией для всей страны.

Служба в Брест-Литовске Антона Ивановича также отражена в этом сборнике. В главе «В артиллерийской бригаде» описан один эпизод между офицерами, произошедший в Городском саду, который закончился очень драматично.

Отрывок из книги:

«В Брест-Литовске, в ресторане городского сада произошло столкновение между штабс-капитаном нашей бригады Славинским и двумя конно-артиллеристами, поручиками Квашниным-Самариным и Славинским. На почве традиционной неприязни и неуважительных отзывов об их «родах оружия». Я оставлю в стороне вопрос, кто был больше виноват, но обе стороны были не трезвы.
Славинский — человек храбрый и отличный стрелок — имел потом гражданское мужество не желать дуэли... Кажется, и конные артиллеристы склонны были забыть происшедшее. Но командир конной батареи полковник Щерпицкий, при отсутствии суда чести в батарее имевший право разрешать лично вопрос о неизбежности поединка, потребовал, чтобы оба поручика послали вызов Славинскому. Славинский, с разрешения бригадного суда чести, принял вызов.
Условия дуэли установлены были относительно не тяжелые: на пистолетах, 25 шагов дистанции, по одному выстрелу — по команде.
Накануне вечером у адъютантского барака собралось много офицеров; характерно, что пришли и из чужих бригад. Чувствовалось общее озлобление против «конников» и сочувствие Славинскому. Наша молодежь почти всю ночь не спала. Не Славинский, ими любимый. То же, говорят, происходило и в конной батарее...
Место для дуэли назначено было возле лагеря, на опушке леса. На рассвете, в 4 часа, мимо бригадного лагеря проскакала группа конных артиллеристов, потом все смолкло. Через некоторое время из леса показалась фигура скачущего по направлению к конной батарей фейерверкера: он был послан, как оказалось, за лазаретной линейкой...
Славинский тяжело ранил Квашнина-Самарина в живот. От помощи бригадного врача и от нашей линейки конно-артиллеристы отказались... Квашнин-Самарин, отвезенный в госпиталь, дня через два в тяжких мучениях умер».