Арнольд Цвейг. «Затишье»

Арнольд Цвейг – известный немецкий писатель ХХ века. Арнольд Цвейг родился 10 ноября 1887 г., Глогау, Силезия.
Роман «Затишье» рисует обстановку, сложившуюся на русско-германском фронте к моменту заключения перемирия в Брест-Литовске. Исторически точно описаны ход военных действий, быт разных слоев общества.
Этот роман входит в антивоенный цикл произведений Арнольда Цвейга, известного немецкого писателя, в своих воззрениях прошедшего путь от ницшеанства до марксизма.
Главным героем является молодой писатель Вернер Бертин, прошедший годы войны как нестроевой солдат. Время действия – 1918 год. В одной из глав описывается Брест-Литовск, куда прибыл Вернер Бертин. Точность воспроизводимых деталей в описании города над Бугом позволяет предположить, что сам писатель, также участник Первой мировой войны, навестил Брест-Литовск в тот период.
«…Брестский вокзал был расположен так далеко от города, что комендатура крепости сама организовала доставку пассажиров, разумеется, не солдат.
В темном и незнакомом городе, где девять десятых  улиц пролегали между развалинами, Бертин, разумеется, ориентировался так же плохо, как если бы он забрался в каком-нибудь фантастическом самолете на луну: темнота, снег, подымающиеся к небу глинобитные дымоходы, остатки сожженных деревянных домов, которых в городе было очень много и которые в 1914 году, при отступлении царской армии, послужили материалом для великолепного фейерверка. К счастью, улица, ведущая в крепость, была хотя и скудно, но освещена, и Бертин наконец добрался до канцелярии лазарета…
…Наутро наш друг Бертин почувствовал себя бодрее; сияющее солнце влило мужество в его душу. Он брился и время от времени озирал полуразрушенный Брест-Литовск из окна предоставленной ему комнаты на бульваре принца Леопольда, 53. На этой бывшей главной улице провинциального города, насчитывавшего сорок тысяч жителей, много каменных домов было повреждено пожарами; повсюду висели таблички, предупреждающие: «Опасно!» «Входить воспрещается!» В иных зданиях по выгоревшей лестничной клетке с зиявшими проемами дверей вились каменные ступени.
– Да, камрад, – сказал вестовой, принесший Бертину горячую воду; на него, по-видимому, произвел впечатление зеленый штемпель: «Армейская группа Лихова, юридический отдел». – Надо бы тебе вернуться сюда летом. Тут все зарастает травой, а из нее торчат фабричные трубы, как подсолнечники на нашей родине. Ну, и крысы шныряют, и кролики. Вон там, позади, видишь большое светло-зеленое строение? Это собор. На позолоту луковиц у царя всегда хватало денег. Теперь этот собор произведен в гарнизонную церковь, – прибавил он, развешивая полотенце для Бертина на спинке стула. – Для господа бога ведь все равно, кто ему молится и на каком языке. Теперь многие дали ему отставку, раз он повсюду допустил войну и благословил оружие. Придется ему после войны обзавестись новыми верующими…»
Безбожник Бертин с удовольствием слушал признания родственной души, нашедшей здесь убежище, вероятно, благодаря сильной близорукости, судя по толстым стеклам очков.
– Весну, надо думать, нам здесь не придется встретить, — сказал Бертин, осторожно проводя бритвой по худому подбородку. – Дома будем.
…Бертин долго слонялся по развалинам Брест-Литовска: заглядывал в дыры подвалов, рискуя жизнью, проникал в современные многоквартирные дома; отведав обещанных ефрейтором Мау свиных рубцов с бобами, он отдохнул на своей койке в общежитии для приезжих солдат и ровно в три явился к доктору Вейнбергеру. И кто же сидел у него с сигаретой в руке за чашкой черного кофе?
– Господин обер-лейтенант! – удивленно воскликнул Бертин. – Вот это сюрприз! Что вас привело сюда – случай или судьба?
– Ни то, ни другое, – рассмеялся Винфрид. – Познанский, Понт и благословенный телефон. Ведь крепость кишмя кишит переводчиками, ординарцами и всяким людом, мне вряд ли удалось бы поговорить с вами наедине. Ну а здесь у нас ангел-хранитель в белом халате – доктор Вейнбергер. Его приемная – остров блаженных, а если не блаженных, то взыскующих мира…»